Здесь умер старик. И всё равно каждый год приходит весна.
Недавно я выучила слово "lody" (мороженое), потому что получила вместо мороженого шейк и была этим очень разочарована. Так вот сегодня, когда я выходила из подъезда даже помятее, чем обычно, консьерж опять начал надо мной подшучивать. Вообще их у нас трое, но шутит больше всех один. Я обычно не различаю, что он говорит, но знаю, что это приколы про то, что он просто так не даст мне ключ от велосипедной. Так вот сегодня в его репликах проскользнуло "lody czekoladowe".
И как же чертовски приятно было вечером видеть его, по-детски жадно поедающим шоколадное мороженое, которое я ему привезла. Такие светящиеся глаза на старческом лице и вечно вредная улыбка, превратившаяся в благодарную, неустанно повторяющую: "dzenkue bardzo".
***
Сегодня в голове промелькнула отчаянная мысль: «Почему нет курсов реабилитации для людей, которые совершили очень плохой поступок?» А потом до меня как-то медленно докатилось осознание, что жизнь с этим - это и есть твой курс реабилитации. Воспоминания, в которых всплывают влажные глаза, заполненные болью и крики: «За что?» Постоянное табу на разговоры о том, как ты поступил, чтобы избежать насмешек толпы. Неудачно скрываемое осуждение даже от твоей семьи, которая, казалась, просто должна была тебя в этом понять. Всё это и твои собственные мысли - вот твой курс реабилитации. Ты можешь ходить по всё той же земле, есть свой ланч за семнадцать злотых в привычной забегаловке напротив работы, вспоминать старое, находить новое. Но отныне твой поступок всегда будет частью тебя. И ты освободишься, когда научишься с ним жить.
***
Гуманизм - такая странная штука. До сих пор не понимаю, как я умудряюсь так бесконечно любить и так люто ненавидеть людей в одно и то же время. Почему я готова снять последнюю рубашку и одновременно захлопнуть дверь перед носом. Что я такое? Почему моё восприятие действительности за какой-то месяц превратилось в уродливое отражение в разбитом зеркале?
И как же чертовски приятно было вечером видеть его, по-детски жадно поедающим шоколадное мороженое, которое я ему привезла. Такие светящиеся глаза на старческом лице и вечно вредная улыбка, превратившаяся в благодарную, неустанно повторяющую: "dzenkue bardzo".
***
Сегодня в голове промелькнула отчаянная мысль: «Почему нет курсов реабилитации для людей, которые совершили очень плохой поступок?» А потом до меня как-то медленно докатилось осознание, что жизнь с этим - это и есть твой курс реабилитации. Воспоминания, в которых всплывают влажные глаза, заполненные болью и крики: «За что?» Постоянное табу на разговоры о том, как ты поступил, чтобы избежать насмешек толпы. Неудачно скрываемое осуждение даже от твоей семьи, которая, казалась, просто должна была тебя в этом понять. Всё это и твои собственные мысли - вот твой курс реабилитации. Ты можешь ходить по всё той же земле, есть свой ланч за семнадцать злотых в привычной забегаловке напротив работы, вспоминать старое, находить новое. Но отныне твой поступок всегда будет частью тебя. И ты освободишься, когда научишься с ним жить.
***
Гуманизм - такая странная штука. До сих пор не понимаю, как я умудряюсь так бесконечно любить и так люто ненавидеть людей в одно и то же время. Почему я готова снять последнюю рубашку и одновременно захлопнуть дверь перед носом. Что я такое? Почему моё восприятие действительности за какой-то месяц превратилось в уродливое отражение в разбитом зеркале?