Здесь умер старик. И всё равно каждый год приходит весна.
Почему мои выходные постоянно получаются такими дерьмовыми? Впрочем, сегодня мы с Андрюхой и Женей сходили в наш бывший детский сад, побродили по территории, коридорам, комнатам... И такое чувство странное. Как-будто это было совсем недавно, а вроде, как-будто этого вообще не было. Мы так быстро выросли. Мне кажется, что не пройдет и пары дней, как мы все будем раскиданы по свету, все те, с кем я еще вчера играла в кубики, завтра уже будут бизнесменами в серых костюмах и со скучными мордами. У нас появятся морщины, бороды, пелена отчаяния в глазах. И никого уже не будет волновать, как Стас обижался, когда его дразнили унитазом, как Миша плевался в других детей, как мы ненавидели колготки и манную кашу... Вроде кажется, что день длится целую вечность, а оборачиваешься назад и видишь годы, события. И думаешь "у меня еще полно времени", а потом опомнишься и поймешь, что вот оно, твое время, пара песчинок в песочных часах. Знаете, я не хочу взрослеть. Не хочу бегать, работать, теряться в лицах, событиях. Не хочу быть скучной и рутинной, не хочу мужа и детей тоже не хочу. И стареть я боюсь, эти морщины и болезни и осознание, что ты никому на этом свете не нужен. А вспомнить - как мы мечтали пойти в школу, как хотели скорее стать большими и внушительными, чтобы самим доставать игрушки с верхних полок и выбирать, что есть вместо этой дурацкой каши и компота. А сейчас приходишь домой, смотришь на это высокое худощавое создание с усталыми глазами в зеркале, подогреваешь в микроволновке пельмени и думаешь, зачем ты, для чего...
Все думают только о том, как питаться, что вредно, что полезно, у какого доктора лечиться, на какие воды ездить… Все думают только о том, как жить. А зачем — никто не хочет думать. Что есть твоя жизнь, для чего ты в ней, нужен ли кому-нибудь...
Стыдно, не смейся, так стыдно иногда становится, прямо до слез. Лежишь, ворочаешься с боку на бок, спрашиваешь себя: "Отчего же это я такой?" И не знаешь ответа...
Однажды я утром проснулся, у меня за окном дерево росло, оно наверное уже лет 500 росло или больше... И еще тысячу лет проживет, а то и две. А листья на нем каждый год меняются, и сколько их на нем за эти годы распустилось, пожелтело, опало, сколько еще распустится и опадет? Но ведь каждый лист, пока он растет, он живет одной жизнью с деревом, с его корнями, его ветвями. Он их чувствует, наверное, необходим им. Значит, доля этого листа есть в последующих, в годах... Была и в тех прошедших.Так верно и мы, кто бы ни был, раз живем, значит есть смысл. Какой-то...
Я как это подумал, обрадовался, даже заплакал. А спроси почему, я и объяснить не умею. А потом листал как-то учебник старый по ботанике и вычитал, что деревья так долго не живут, разве что секвойи...
(
Стыдно, не смейся, так стыдно иногда становится, прямо до слез. Лежишь, ворочаешься с боку на бок, спрашиваешь себя: "Отчего же это я такой?" И не знаешь ответа...
Однажды я утром проснулся, у меня за окном дерево росло, оно наверное уже лет 500 росло или больше... И еще тысячу лет проживет, а то и две. А листья на нем каждый год меняются, и сколько их на нем за эти годы распустилось, пожелтело, опало, сколько еще распустится и опадет? Но ведь каждый лист, пока он растет, он живет одной жизнью с деревом, с его корнями, его ветвями. Он их чувствует, наверное, необходим им. Значит, доля этого листа есть в последующих, в годах... Была и в тех прошедших.Так верно и мы, кто бы ни был, раз живем, значит есть смысл. Какой-то...
Я как это подумал, обрадовался, даже заплакал. А спроси почему, я и объяснить не умею. А потом листал как-то учебник старый по ботанике и вычитал, что деревья так долго не живут, разве что секвойи...
(