Здесь умер старик. И всё равно каждый год приходит весна.
Мое метро. Глава 1, продолжение.Спортивная выглядела весьма противоречиво. На первый взгляд, по сравнению с Гагаринской и ее мозаиками и колоннами с выступами, она выглядела какой-то простой. Но с другой стороны, она казалась намного просторнее, колонны классической угловатой формы создавали ощущение какого-то спокойствия, светлая цветовая гамма казалась уютной, а под потолком горели самые настоящие лампы! Павел никогда не видел света, помимо красных аварийных огней на своей станции. А здесь пусть тусклый, но белый свет, без примесей различных цветов, не вселяющий тревогу и безнадежность... Вдоль краев платформы стояли столы, лотки, коробки, около них суетились люди, одни продавали, другие покупали... Ближе к концу стояло небольшое количество палаток, пара из которых выполняли роль гостиницы, а остальные были жилыми. На станции было очень много людей, что смутило, удивило и немного озадачило Павла. На Гагаринской, пусть она и входила в состав самых пригодных для жизни станций, никогда не было такого количества народу. Генератор на ней вышел из строя, поэтому горело только аварийное освещение, так что ее можно было принять за вполне обычную станцию. Павла иногда посещала мысль, что если уж Гагаринская находится в таком состоянии, то что происходит на Кировской, Российской...
Отец и его команда направились в сторону палаток. Там их встретил весьма красивый молодой человек: на вид лет тридцать, высокий, светловолосый, с правильными чертами лица. Капитан Соколов принялся оживленно что-то с ним обсуждать, а Павел все стоял и пытался охватить взглядом как можно большее пространство неизведанной станции, все казалось новым, интересным и достойным изучения. Отец окликнул его и поманил рукой.
- Вот, знакомься, это Дмитрий. Он тебе все расскажет. А нам нужно двигаться дальше. - Блондин чуть кивнул головой и уголок его рта плавно пополз вверх. Отец приподнял руку вверх, развернулся и зашагал по платформе вместе со своим отрядом. Павел провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись в темноте туннеля, унеся за собой последние ориентиры его в этом мире. Теперь он остался один, на незнакомой станции с незнакомым человеком и без каких-либо инструкций. Это как идти на ощупь в темноте, в запотевшем противогазе и костюме химзашиты - вроде как должен и сам сориентироваться, а не можешь. И эта собственная беспомощность жутко раздражает и, плюс ко всему, превращается в омерзительную рекурсию - чем больше ты ее ощущаешь, тем больше она становится.
- Что ж, ты, я так понимаю, Паша?
- Павел.
- О, даже так, в таком случае, приятно познакомиться. Что ж, Павел, пройдемте в "кабинет", - светловолосый саркастично указал на палатку, - для переговоров. - Павлу не очень понравилась такая интонация, казалось, что Дмитрий насмехается над ним и относится к нему несерьезно. А это он не любил больше всего, ведь к детям, да и к подросткам всегда относятся предвзято, не воспринимают всерьез... Павел с угрюмым видом протиснулся в палатку и присел на одну из двух стоящих в ней раскладушек.
- Well, Павел. Насчет вашего поручения вы, я так понимаю, еще ничего не знаете? - не дожидаясь ответа, Дмитрий продолжил, - Суть его состоит в том, чтобы доставить одну вещь на вашу станцию, то есть Гагаринскую. - Голос его звучал мягко, а вежливая и культурная речь ласкала слух. Павел даже поймал себя на мысли, что антипатия к этому человеку постепенно исчезает. Он кивнул. В голове крутился вопрос, почему именно он должен был это сделать, но внутри ощущалось это хрупкое чувство равновесия, что одно неверное слово может разрушить все его мечты...
- И... Что это за вещь?
- Пока что тебе не обязательно это знать. Суть в том, что... - Дмитрий замялся. - Она исчезла...
Отец и его команда направились в сторону палаток. Там их встретил весьма красивый молодой человек: на вид лет тридцать, высокий, светловолосый, с правильными чертами лица. Капитан Соколов принялся оживленно что-то с ним обсуждать, а Павел все стоял и пытался охватить взглядом как можно большее пространство неизведанной станции, все казалось новым, интересным и достойным изучения. Отец окликнул его и поманил рукой.
- Вот, знакомься, это Дмитрий. Он тебе все расскажет. А нам нужно двигаться дальше. - Блондин чуть кивнул головой и уголок его рта плавно пополз вверх. Отец приподнял руку вверх, развернулся и зашагал по платформе вместе со своим отрядом. Павел провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись в темноте туннеля, унеся за собой последние ориентиры его в этом мире. Теперь он остался один, на незнакомой станции с незнакомым человеком и без каких-либо инструкций. Это как идти на ощупь в темноте, в запотевшем противогазе и костюме химзашиты - вроде как должен и сам сориентироваться, а не можешь. И эта собственная беспомощность жутко раздражает и, плюс ко всему, превращается в омерзительную рекурсию - чем больше ты ее ощущаешь, тем больше она становится.
- Что ж, ты, я так понимаю, Паша?
- Павел.
- О, даже так, в таком случае, приятно познакомиться. Что ж, Павел, пройдемте в "кабинет", - светловолосый саркастично указал на палатку, - для переговоров. - Павлу не очень понравилась такая интонация, казалось, что Дмитрий насмехается над ним и относится к нему несерьезно. А это он не любил больше всего, ведь к детям, да и к подросткам всегда относятся предвзято, не воспринимают всерьез... Павел с угрюмым видом протиснулся в палатку и присел на одну из двух стоящих в ней раскладушек.
- Well, Павел. Насчет вашего поручения вы, я так понимаю, еще ничего не знаете? - не дожидаясь ответа, Дмитрий продолжил, - Суть его состоит в том, чтобы доставить одну вещь на вашу станцию, то есть Гагаринскую. - Голос его звучал мягко, а вежливая и культурная речь ласкала слух. Павел даже поймал себя на мысли, что антипатия к этому человеку постепенно исчезает. Он кивнул. В голове крутился вопрос, почему именно он должен был это сделать, но внутри ощущалось это хрупкое чувство равновесия, что одно неверное слово может разрушить все его мечты...
- И... Что это за вещь?
- Пока что тебе не обязательно это знать. Суть в том, что... - Дмитрий замялся. - Она исчезла...
@темы: Гордыня