Пришла мне интересная мысль, что как ребёнка, так и взрослого, многим вещам учить совсем не обязательно. Эти выводы я, конечно, могу сделать лишь на своём примере, но это так ярко работает для меня сейчас, что я просто не могу пройти мимо. Очень ярко это ощущается через мой языковой барьер: я восемь месяцев всячески увиливала от польского, и даже когда уже знала базу, в любой удобной ситуации просила друзей сделать за меня заказ в макдаке. У меня просто не получалось заговорить, я впадала в ступор, хотя с учителем болтала спокойно. За меня пару дней назад коллега звонила по квартирам (хотя это она сама предложила, но всё же). И когда же я начала говорить? Когда у меня не осталось выбора. Коллеги не было рядом, никого не было рядом, кто мог бы за меня договориться, задать вопросы. И, кстати, тут ещё важный момент - я никогда не справлялась со всякими страшными коммуникациями, где трудно построить равноправный диалог: в гос. учреждениях, с арендодателями, да даже в магазинах. Но когда ты понимаешь, что мама, которая всегда со всеми договаривалась, за тысячи километров от тебя, ты вдруг подключаешь все необходимые ресурсы и превращаешься в потомственную ведьму-заебушку, которая звонит риэлторам по тридцать раз в день и переспрашивает: «Ну чё там? Не забыли про меня? А может скидку сделаете? А давайте вот на таких условиях?», да всё это ещё и на вполне уверенном польском.
И такое у меня проявляется почти во всём. Не учи ребёнка убираться, и он придумает, как тратить на уборку минимум времени и сил, но не зарасти плесенью. Или придумает, как зарабатывать себе денег на уборщицу. Не учи ребёнка готовить, и он внезапно(!) не умрёт с голоду, потому что он никуда не денется, найдёт блюда, которые ему по силам или, опять же, обеспечит себя достаточно для питания в ресторанах.
Я до девятнадцати лет жила с мамой, ни дня не работая, ничего не делая по дому, а ужин получая в готовом виде прямо за компьютер. Мама никогда на это не жаловалась, потому что она любит заботиться. Да, с моей помощью ей было бы бесспорно легче, но вот такой уж у нас сложился уклад жизни. И это не помешало мне к 20 съехать и начать зарабатывать себе на жизнь, потом съехать ещё дальше и перестать просить вообще какие-либо деньги, а потом свалить в другую страну и вообще забыть, что у родителей можно что-то просить. И я почему-то жива, нормально питаюсь, живу в чистой квартире, и всё у меня хорошо, хотя и мама и бабушка были свято уверены, что я криворучка и нежизнеспособна, оттого как-то, наверное, по инерции продолжали обо мне заботиться, как о ребёнке.
И я рада, что меня не учили всяким бытовым делам, умению общаться с людьми, договариваться, суетиться, потому что в таком случае я бы думала, что это нормально. Что нужно как-то притворяться, что тебе интересно готовить или считать, что ты должен только сам убирать свою квартиру. Что если ты не коммуникабельный, то это плохо, и надо исправляться. А сейчас я могу забить на уборку, пока мне самой в голову не стукнет. Могу материться на картошку и орать, что больше к ней не прикоснусь. И больше не прикасаться. И могу ненавидеть людей и игнорировать их. Я могу делать всё это до тех пор, пока мне это не станет выгодно. Пока жизнь не скажет, что сейчас необходимо убрать людей, приготовить квартиру и договориться с картошкой, тогда мы обретём просветление и ништяки. И я не буду себя чувствовать неполноценной в другое время, когда что-то из этого не умею.
Учиться в процессе круто.
Но если вам не круто, то не учитесь.