Дневник капитана. День черт знает какой и отныне первый.

[jedithedoe]

Открыть глаза удалось с большим трудом. Впрочем, об этом я пожалела почти мгновенно - палящее солнце тут же обожгло их своим беспощадным светом. Сознание яростно искало ответа на вопрос: "Где я?", и постепенно этот ответ стал приходить на ум сам собой. В горле пересохло, а в спину упиралось что-то огромное и холодное, по-видимому, обломок скалы или большого камня. Я попыталась пошевелить руками, и почувствовала, как с них соскользнула хилая, наполовину гнилая веревка.
- Сукины дети!
Ситуация становилась яснее, чем этот проклятый день. Эти французские шавки бросили меня здесь подыхать, но не удосужились даже по-человечески связать. Все это выглядело как личное оскорбление. Насмехаться надо мной столь грязным образом? Не на того напали! Я сделала шаг вперед, и колени предательски подкосились. Рухнув на песок, я попыталась приподняться хотя бы на четвереньки и осмотреться вокруг. Вода, вода, вода. Погодите-ка, что это там вдалеке? Ну конечно, вода. Открытое море и, кажется, ни одной живой души вокруг.
Пить хотелось дьявольски. Опираясь на немеющие руки, я проползла к краю берега и припала к воде губами. Никогда не пить из моря, лучше уж умереть - вот оно негласное правило, которое оказалось так просто нарушить. В горле защипало от соли, и я невольно поморщилась, отчего обгоревшая кожа лица неприятно стянулась.
Спустя несколько минут я все же нашла в себе силы встать и, убедившись, что на горизонте нет и подобия кораблей или суши, отправилась вглубь острова. Идти было до безумия тяжело. И какой человек в здравом уме вообще доверится французам? Хотя если говорить о доверии, то я изначально знала, что они впутают меня во что-то подобное. Но другого способа докопаться до истины просто не было, даже если это стоило мне того, чтобы оказаться на богами забытом острове в полном одиночестве.
Внезапно солнце на секунду потускнело. Я подняла глаза, но их лишь обожгло палящими лучами. Однако, через несколько мгновений, по небу снова пронеслась чернеющая тень. И, спустя секунду, где-то над головой раздался пронзительный крик. Я машинально отскочила в сторону, почувствовав под ногой что-то мягкое, совершенно не похожее на песок. Опустив глаза, я обнаружила, что стою в луже чего-то бурлящего, переливающегося совершенно неестественными оттенками зеленого. От столь яркой игры света и цвета перед глазами заплясали мутные пятна, и вот уже то тут, то там окружающая действительность стала превращаться в огромную нечеткую кляксу. Линия горизонта исказилась, и устоять на ногах казалось практически невозможным. Небо, кардинально изменившее цвет, наполнилось еще большим количеством призрачных существ, теперь уже практически не замолкавших и зловеще хлопающих своими огромных размеров крыльями. Я отчаянно пыталась собраться с мыслями, но сознание будто вытягивали по ниточке, и сосредоточиться на чем-то одном было практически невозможно. Я сделала несколько шагов вперед, однако пространство оказалось на удивление тягучим и вязким, каждый пройденный метр давался невероятными усилиями. Я перешла на бег, из ниоткуда то и дело возникали нечеткие образы, проносясь мимо или тут же растворяясь в воздухе. Казалось, за минуту я не сдвинулась ни на метр, и только мир лихорадочно растягивался и вновь сжимался вокруг меня. Неожиданно я почувствовала сильный толчок в спину и упала на землю. Встать, главное встать! Однако, подняться не удавалось, руки и ноги будто онемели, и, похоже, мне ничего не оставалось, кроме как созерцать необъятную волну света, несущуюся на меня с чудовищной скоростью...

Я открыла глаза. Вокруг было темно и холодно. По очертаниям окружающее помещение напоминало пещеру. На этот раз руки оказались связаны за спиной, впрочем, это хотя бы вернуло мне некоторую долю самоуважения. По внутренностям будто прошелся тайфун, и в черепной коробке что-то предательски гудело. Ко всему прочему, даже несмотря на тугую веревку, на левом запястье отчетливо ощущалась жгучая и доселе неведомая боль. Перед собой я смогла разглядеть две фигуры, стоявшие ко мне спиной. На них были длинные красные одеяния с капюшонами, а на стенах самой пещеры были нацарапаны странные символы различной формы. Великолепно! Я знала, что что-то здесь нечисто!
Стоящие невдалеке фигуры о чем-то беседовали, но из-за гулкого эха и плеска, очевидно, подземного ручья что-то разобрать было практически нереально. Да и говорили они скорее громким шепотом. Впрочем, плохая слышимость могла сыграть мне на руку. Я осмотрелась и, наконец, попыталась встать. Как только мое тело приняло полностью вертикальное положение, в глазах потемнело, а к горлу подступил внушительных размеров ком. Никогда не верь французам, черт побери, никогда. Очевидно, эти черти подмешали в тот бокал вина что-то такое, чему ни мое тело, ни мое сознание не в силах противостоять. Фигуры в балахонах тем временем продолжали свою негромкую беседу, даже не заметив шевеления за спиной. Я осторожными шагами начала отходить к потоку воды, скользящему у дальней стены пещеры. Сохранять равновесие оказалось труднее, чем я думала - видимо, эта дрянь не до конца выветрилась из организма. Источник воды оказался уходящим в некое подобие коридора, направленного в обе стороны. Я шагнула вперед, и мои ступни с тихим плеском опустились в воду. На мгновение дыхание перехватило, но фигуры в балахонах по-прежнему продолжали свою беседу. Спустя несколько метров в тоннеле стало куда темнее, но, когда глаза почти привыкли к отсутствию света, впереди замелькали очертания факела. Приблизившись к нему, я наконец-то смогла поднять руки, освободив их от веревки, которая почти моментально распалась на две половины, только соприкоснувшись с неярким пламенем. Теперь у меня была возможность определить источник боли на левой руке. На внутренней стороне запястья был будто выжжен или выгравирован странный, незнакомый мне символ - треугольник, разделенный на три части лучами, выходящими из центра. Я в очередной раз негромко выругалась - членовредительство и подозрительные знаки - это уже что-то новое.
С каждым шагом воды становилось все меньше, на стенах стали появляться и другие факелы, а также некое подобие каменных арок, сквозь которые можно было различить и другие коридоры и различные ответвления. Похоже, меня забросило в целую сеть подземных пещер, и, судя по дряни, которой меня напоили, символам на стенах и одеяниям моих стражников, которые оказались не слишком внимательны (что весьма подозрительно), эти французы вполне могут оказаться вовсе и не простыми французами. Они определенно знают что-то о Сердце Монаха. А я слишком долго гонялась за хоть какой-то информацией об этом сокровище, и теперь просто не могу его упустить. Однако, судя по ощущениям, сейчас я стою на пороге смерти, и добраться до своего корабля было бы лучшим, что может случиться со мной в этот безумный день.
Тем временем поверхность под ногами стала стремительно уходить вверх, и вот уже пещерный прохладный затхлый воздух сменился запахом соленой морской воды. Наконец, передо мной развернулось огромное ночное небо. Выйдя из пещеры, я оказалась на довольно большом подобии поля, изредка усыпанном небольшими скалами и преимущественно хвойными деревьями. Местность казалась подозрительно знакомой, но что-либо вспомнить в таком состоянии казалось невозможным. Сейчас думать не хотелось ни о чем, кроме ноющей боли во всем деле и постоянном чувстве непреодолимой тошноты. Машинально блуждая в окрестностях, я наткнулась на вполне внушительную дорогу, и, собрав в себе остатки сил, двинулась по ней вперед, на шум моря.
Вскоре вдалеке замерцали портовые огни...