26.10.2011 в 14:22
Пишет МКБ-10:кадавр
осторожно, маньяки и мертвые женщины
I
да, но любить живую всегда легко, и
кажется, это даже не слишком больно.
отклик и отзыв, лилии и левкои,
милая, ты довольна?
да, я любил живую, люблю и помню
ныне, но это вроде открытой раны,
moriar? разумеется, sed non omnis.
милая, слишком рано.
да, но любить живую... любить? живую?
как это, добрый господи, кто мне скажет?
что-то растет, пробившись сквозь мостовую
из пересохших скважин,
что-то врастает в душу гвоздем в ладони,
странная блажь (надрежу и освежую):
разве тому, кто умер и похоронен,
можно любить живую?
II
умирают героями в сказках и на картинах, а простым и смертным, легко ли, просто ли, надо жить. я смотрюсь в глаза, заросшие паутиной, разгребаю пыль и старые миражи, смерть мне представляется старой паршивой псиной. погоди, родная, еще заставлю себе служить!
умирают во сне безгрешные голубицы, на которых святым отрадно смотреть с небес. милая, мне так хотелось освободиться, но я знал, что слишком нужен сейчас и здесь... пальчики, ступни, имена и лица. приюти, создатель, в своем чертоге моих невест.
умирают безмолвно и без особой боли, опадают перьями-лепестками с ее крыла. может быть, ей было слишком светло в неволе, и она вдохнула солнце и умерла? я давно не бывал на солнце, я слишком болен, но моя душа колотится в их телах.
умирают все. но некоторые мертвее, чем холодный камень, чем самый надежный яд. да, я точно знал — пойму, подчиню, сумею, почему же ты ко мне не пришла назад?
я смотрю на нее и медленно холодею.
и ловлю, ловлю пустой безразличный взгляд.
URL записиосторожно, маньяки и мертвые женщины
посвящается Achenne
I
да, но любить живую всегда легко, и
кажется, это даже не слишком больно.
отклик и отзыв, лилии и левкои,
милая, ты довольна?
да, я любил живую, люблю и помню
ныне, но это вроде открытой раны,
moriar? разумеется, sed non omnis.
милая, слишком рано.
да, но любить живую... любить? живую?
как это, добрый господи, кто мне скажет?
что-то растет, пробившись сквозь мостовую
из пересохших скважин,
что-то врастает в душу гвоздем в ладони,
странная блажь (надрежу и освежую):
разве тому, кто умер и похоронен,
можно любить живую?
II
умирают героями в сказках и на картинах, а простым и смертным, легко ли, просто ли, надо жить. я смотрюсь в глаза, заросшие паутиной, разгребаю пыль и старые миражи, смерть мне представляется старой паршивой псиной. погоди, родная, еще заставлю себе служить!
умирают во сне безгрешные голубицы, на которых святым отрадно смотреть с небес. милая, мне так хотелось освободиться, но я знал, что слишком нужен сейчас и здесь... пальчики, ступни, имена и лица. приюти, создатель, в своем чертоге моих невест.
умирают безмолвно и без особой боли, опадают перьями-лепестками с ее крыла. может быть, ей было слишком светло в неволе, и она вдохнула солнце и умерла? я давно не бывал на солнце, я слишком болен, но моя душа колотится в их телах.
умирают все. но некоторые мертвее, чем холодный камень, чем самый надежный яд. да, я точно знал — пойму, подчиню, сумею, почему же ты ко мне не пришла назад?
я смотрю на нее и медленно холодею.
и ловлю, ловлю пустой безразличный взгляд.