Утренний дождь нашептывает, словно в бреду, какую-то невообразимую мелодию.
"Скажите, отчего, даже когда мы наслаждаемся, например, музыкой, хорошим вечером, разговором с симпатическими людьми, отчего все это кажется скорее намеком на какое-то безмерное, где-то существующее счастие, чем действительным счастием, то есть таким, которым мы сами обладаем? Отчего это?"

А дождь, безумец, идет куда-то уже третий день. Да он и сам не знает, куда он идет и зачем, просто идет, напевая свою песню. Скользит по оконным рамам, словно пытаясь воскресить в душе какие-то воспоминания, как-будто думает, что прикоснувшись к ним, он снова сможет почувствовать что-то, что когда-то ощущал. Заглядывает сквозь стекла в пустые коробки, набитые людьми, и думает о чем-то, наверное. При этом не переставая петь.
Я его так понимаю, я тоже люблю петь в пустую улицу, она умеет слушать и даже понимать. Ее молчаливое согласие с твоими глупыми суждениями иногда заставляет верить, надеяться или решиться на что-то. Правда последнее время мне очень тяжело петь. Как-будто то, что отвечало за вдохновение, отвалилось где-то на улице и осталось лежать на мостовой. А может, кто-то это что-то подобрал, но только мы не в Европе, так что бесполезно ждать, что тебе позвонят и вернут.
Слишком много частиц "то" в моей жизни. Слишком много.