Глава 1. Начало.В вагоне было пустовато, люди сидели друг напротив друга и угрюмо прятали лица в воротники, в шарфы. Странно, на улице было не так холодно, но все уже старались спрятаться, отгородиться от этого мира, закутаться в свой драповый или баллониевый кокон и сделать вид, что никого и ничего не знают. И лишь несколько человек освещало этот вагон своим присутствием, ближе к его концу на сидении расположилось три девушки. Молодые, всем лет по двадцать, свежие, красивые и смеющиеся. Они словно ловили волну улыбок и передавали ее друг другу: вот блеснули одни белые зубы, а в следующую секунду уже другие. Казалось, это просто маленький мальчик стоит в центре вагона и играет в солнечных зайчиков с помощью маленького карманного зеркала. Девушки оживленно обсуждали какой-то нашумевший фильм, споря, но излучая максимальную доброжелательность. Люди напротив изредка бросали на них взгляды, которые выражали то ли равнодушие, то ли осуждение, то ли и вовсе презрение. Но похоже, дамы совсем этого не замечали и продолжали свою беседу в неизменном позитивном ключе.
Вот, двери вагона захлопнулись за спиной Оли, одной из девушек и станция Кировская приняла их в свои объятия. Пустая, без колонн, но с людьми, снующими в разные стороны. Девушки проследовали к выходу и поднялись по одной из лестниц, которая выходила прямо ко входу на рынок. Осенний ветер носился по городу, подгоняя желтые листья, словно пастух. Никогда еще не было настолько красивой осени: дождливой, серой, полной ярко-желтых пятен. С неба накрапывал небольшой дождь, поэтому Катя, одна из подруг, натянула на голову капюшон, а Наташа крепче сжала в руке сложенный зонтик, готовясь раскрыть его в любой момент и не давая застать себя врасплох.
Не так далеко от входа стояли палатки с дисками, и компания направилась прямиком к ним. Кутаясь в легкое пальто, Оля стала рассматривать цветные коробочки. Вокруг сновали люди, отовсюду слышались крики, продавцы яро пытались кому-нибудь навязать свою продукцию. Сквозь запах мокрого асфальта и озона чувствовался запах дыма и шашлыков. Совсем близко играла веселая музыка.
- Девчонки, смотрите! - Катя держала в руках небольшой прямоугольник и смотрела на него с восхищением. На нем красовались буквы: "Людвиг Ван Бетховен."
Оля любила классическую музыку, и только одно ее не радовало: классика - это модно. Любой мог бы сказать, что он любит классику, и назвать пару композиций Бетховена или Моцарта. Наверное, Катя не была одной из этих притворных поклонников, но Оля никогда не замечала в ней такого трепета и понимания, с которым она сама любила слушать великих композиторов. В Кате скорее присутствовал какой-то фанатизм, нежели истинная любовь.
А сама Ольга, впрочем, пришла сюда вовсе не за этим. И ее взору как раз предстала та самая цель, ради которой она приехала на рынок. В самом углу лежала пластиковая продолговатая коробочка, а на ней аккуратными буквами написано "Сплин". Название любимой группы. Девушка перевернула диск, а на обратной стороне список всех-всех песен... Такое счастье захлестнуло, это же много часов наслаждения хорошей музыкой! Минуты две Оля стояла и завороженно, жадно вчитывалась в каждую букву... Из этого транса ее вывел резкий толчок в бок, отчего пришлось сделать несколько шагов назад и налететь на кого-то спиной. Осмотревшись по сторонам, Оля увидела небольшую группу людей, которая бежала куда-то с ошеломительной скоростью. Пробегая мимо нее, они успели отдавить ей ноги и еще пару раз толкнуть. И стоило наверное возмутиться на этот счет, но что-то в этих людях было не так... Их взгляды были наполнены страхом. Вдруг не так далеко появилась еще группа людей, на этот раз уже чуть больше предыдущей. И с такими же загнанными взглядами. Самое поразительное, что их становилось все больше. Оля бросила непонятный взгляд на подруг. Наташа стояла побледнев и смотря на экран своего мобильного. Внезапно напряженный осенний воздух прорвал дикий, душераздирающий вой. Катя едва слышно прошептала: "Тревога..."
Тело словно пронзило иглами, сердце сжалось в ледяной комок и провалилось куда-то в желудок. В глазах на секунду потемнело, а когда зрение и нормальное дыхание восстановились, лица подруг уже были отсечены бегущей толпой, неуправляемым стадом Homo sapiens'ов...
Оля сама не заметила, как потеряла контроль над своим телом, теперь ее несла толпа. Собственная неуправляемость вселяла чувство беспокойства, дышать было тяжело, а барабанные перепонки ныли от вопля сирены. Под носок сапога попался то ли камень, то ли чья-то брошенная сумка, то ли упавший человек... Но Оля споткнулась и полетела куда-то в сторону. Больно ударившись о землю, она попыталась встать, и это удалось только с помощью больших усилий. Девушка упала в проем между лотками и оказалась на второй линии, откуда почти все люди уже перебежали на первую и направлялись ко входу в метро. Ольга бросилась бежать в ту же сторону, но только параллельно безумной толпе. Сапоги без каблука мягко ложились в лужи: шлеп, шлеп, шлеп... Глаза смотрели на небо, светло-серое, местами чистое, местами затянутое тучами. Оля как-будто знала, что никогда больше не увидит его. Свернув налево, девушка оказалась у входа в метро. Разум отказывался воспринимать происходящее, сейчас ей скорее управлял инстинкт, внутренний голос, который кричал: "Выжить!" Мрамор, ступеньки, турникеты, эскалаторы... Платформа пустой Кировской была заполнена людьми. Плакали дети, девушки, многие просто сидели с отчужденным видом, многие успокаивали окружающих, говоря об учениях. Где-то мелькали слезы, кровь... И воздух был насквозь пропитан страхом, и у этого страха пока еще не было того горького привкуса отчаяния, который только предстояло познать всем, кто здесь находился.