И опять. Безумие и пустота. И опять эти песни, эти воспоминания, это лицо перед глазами. Год прошел. Все кончилось... Ты слышишь? Слышишь?! СЛЫШИШЬ?! ВСЕ КОНЧИЛОСЬ! ВСЕ ДАВНО КОНЧИЛОСЬ! ТЕБЯ НЕТ! А если тебя нет, то и меня нет...
Я уже устала задаваться вопросом "Почему"? Я вообще устала, хочу умереть просто потому, что мне больше не за что держаться здесь, не за что... Даже Америка... Она теперь кажется такой далекой и совсем неощутимой в этом тумане, через который заплаканные уставшие глаза совсем ничего не видят.
Не хочу больше, остановите этот Ад...
Нет. Мне не нужна помощь.
Мне никто не нужен. Никто.

 

@музыка: ♫ RyanDan - Tears Of An Angel ♫

@настроение: Отвратительное.

@темы: Блуд

---

Когда я общаюсь с животными, я вижу в зеркале красивую девушку с искренней улыбкой. Без синяков под глазами от компьютера и усталости. С ярким, живым взглядом, не подернутым пеленой отчаяния и безнадежности... Но это бывает так редко.

@темы: Чревоугодие

---

Записки охотника. (В порыве ночного вдохновения)

***
Страх. Незнакомая местность, сырая земля, покрытая тусклой травой, серое небо, на горизонте мелькают серые тени... С неба посыпались холодные капли и на голову пришлось натянуть капюшон. Что им нужно? Тени приближались с каждой секундой и вот, я начала различать их очертания: два медведя и огромный паук. В горле образовался тугой ком, ноги онемели и хотелось издать истеричный стон. Ненавижу пауков. Звери были уже совсем близко и я могла отчетливо видеть, как из их пастей, пахнущих гнилью и кровью, стекает клейкая слюна. Надо взять себя в руки! Но от страха все конечности отнялись. И вот, когда один из медведей издал грозный рык и занес лапу, прямо передо мной мелькнул черный силуэт. В мгновение ока все трое были отброшены назад, а потом перед глазами поплыли черно-красные пятна, я попыталась взмахнуть топором, но почувствовала, как земля все сильнее притягивает меня к себе... Холодные капли падали на мое лицо. Я замерзла. Открывать глаза не хотелось, но мне все же пришлось это сделать. Приподнявшись на локте, я увидела всю ту же тусклую местность, трех ужасных зверей передо мной не оказалось, но теперь из огромного количества черной шерсти на меня смотрело два красных волчьих глаза. Я поползла назад, но животное набросилось на меня и... Начало лизать меня в лицо. Это ведь ты прогнал тех хищников! Да, это был день, когда я надела на тебя ошейник, Страх.
***
Сколько раз моя эльфийская задница не попадала в переделки, каждый раз меня спасал Страх. Его когти, зубы и несоизмеримая сила и выносливость, он каждый раз бросался в бой и рвал того, кто был для меня опасен. Через неделю совместных путешествий я могла бы с уверенностью выкинуть свой топор в сточную канаву, я больше не нуждалась в нем. Мне нужен был разве что лук, чтобы помогать Страху, когда он не справлялся. Я никогда и ни с кем не чувствовала себя в такой безопасности...
***
Одна из крупных деревень. После долгой дороги в теле накопилась невероятная усталость. Ноги промокли и хотелось просто упасть и уткнуться носом в какую-нибудь подушку. Хижина охотничьего наставника приняла нас своим мягким светом камина и обыкновенным для нее уютом. Страх расположился недалеко от моей кровати, а я сидела у огня и беседовала с наставником. Он помнил меня еще маленькой... И тут он завел больную для меня тему, тему о грифонах. Я с детства мечтала о питомце в виде грифона, эти золотисто-белые перья, размашистые крылья, стать, гордость и сила... Наставник сказал, что в скором времени я смогу обладать этим невероятным созданием. С этими сказочными мыслями я отправилась спать и, засыпая, я видела перед собой клюв и два умных черных глаза грифона...
***
Вот и ферма. Как обычно мерзкий ветер заставляет щуриться, отчего снижается видимость. Медленно продвигаясь вперед, я пытаюсь не быть замеченной. Черт, бежит. Фермер. Вилы вскинуты, ага, явно не тыкву хочет мне предложить. Страх мгновенно делает рывок вперед, а я достаю лук... Вот уже грузное тело падает на землю. Денек обещает быть веселым. Вот будка, на которой написано "Скоти", в ней спит маленький белый пес. Страх кидает на него печальный взгляд. Интересно, а каким было его детство?
***
После нескольких часов схваток с беспощадными фермерами, мы наконец смогли найти укрытие рядом с фермой. Временно спрятавшись там, мы переводили сбившееся дыхание. Я заметила, что из волчьей лапы сочилась багровая жидкость, прячась в грязной шерсти. При моей попытке что-то сделать, Страх угрюмо зарычал, но быстро утих. Я осторожно перемотала когтистую лапу несколькими слоями тонкого бинта. Вот так, мальчик, все хорошо... А теперь снова в бой, не сдаваться и не давать слабину.
***
Когда мы вернулись в хижину, чтобы доложить о выполненном задании, Страх казался вымотанным. Усталость и раны давали и мне о себе знать. Разум как-будто отключился и последнее, что я помню, так это как я с перевязанными ранами засыпала на мягкой постели в обнимку с черным, раненным, но таким теплым другом. Именно другом, самым верным.
***
Солнце встало рано и игриво освещало окрестности. Ноги послушно ложились на приятную грунтовую тропинку, зелень вокруг придавала обстановке свежести и радостности. Утренние прогулки всегда доставляли огромное удовольствие. Погрузившись в свои мысли, я медленно шла вперед. Из этого состояния меня вывело светлое пятно, на фоне окружающей зелени... Передо мной стоял грифон. Страх не спешил атаковать, а черные глаза крылатого зверя смотрели благородно и... Мудро. Я осторожно протянула руку вперед и положила на спину животного.
***
Меня всегда удивляли животные. У них есть душа... Они постоянно ходят за хозяином. Защищают всегда, даже когда мало здоровья у них самих. Ты не кормишь их, они чувствуют себя несчастными, обессиленно переставляют лапы, но дерутся до последнего. И только совсем при смерти на подкашивающихся лапах бредут к хозяину, чтобы спастись или просто умереть рядом с ним...
Страх не был исключением. И его верность... Пусть Когтистые горы пошатнутся, Великое море пересохнет, но верность Страха никогда не иссякнет. Он будет любить тебя, он будет твоим маленьким волчонком до последнего.
***
И разве это то самое "последнее"? Разве вот так все должно было закончиться?
Он знал о моих мечтах. Он знал все, до последней мелочи. И почему-то наверное счел, что так я буду счастливее. Не знаю, был ли он прав, но я не могла пошевельнуться, просто ощущала мягкую шерсть под ладонью и трепет крыльев совсем рядом. И просто видела, как черная тень на мягких лапах плавно, пошатываясь, побрела в сторону горизонта. Как беспомощный, раненый зверь... И наверное, это была самая глубокая рана в его жизни. Когда Страх достиг леса, подул сильный ветер, и с моих губ сорвался едва-слышный шепот: "Стой..." Волк обернулся и уже вдалеке сверкнули два красных глаза. Он ушел туда, где восходит солнце... Чтобы больше никогда не вернуться.

@темы: Гордыня, jpg

---

Ночные каракульки.

@темы: Гордыня, jpg, Музыка

---

Эй, друг, если ты читаешь это, то ответь: в кого я превратилась? Кем я стала? Кто я, черт побери, такая?! Я застряла, метаясь между двумя мирами, миром, где я жила для себя, где была моя отвратительная слабая и беззащитная сторона с ее слащавой мерзкой наивностью и миром, в котором мной рулят другие, такие же идиоты, но мнение которых почему-то имеет значение, но вот только для кого? Почему я действительно превратилась в тень прошлого? Причем действительно не могу быть даже тенью... Хорошей тенью... Черт. Где я нахожусь, что все это значит?! Чертовы вопросы... Спокойно... Выход есть... Есть...

Снег! А вы помните его? Он был в прошлом году! Ну он же был. Такой... Теплый... Не помните? Жаль...

Чертово безумие! Будь проклят этот капиталистический мир с его средствами для мытья посуды и искусственным мылом! И даже не хочется задвать вопросы. На них все равно нет ответов. Почему. Зачем. Я не знаю, друг мой, не знаю.

А в этом году снега не будет. И в следующем. И через год. И больше никогда. Ни_ко_гда.
Это самое страшное слово "Никогда".
"Никогда"...

@темы: Праздность

---

Я так устала вот так вот сидеть на диване, на котором нужно спать. А на нем лежит гитара и штаны, целых две пары. И все время боком, к ноутбуку, мне нравится мой уголок, но от такой позы под грудью образовалась такая полосочка, ну знаете, это как согнуть алюминиевую пластину. Эти штаны меня угнетают и помогают мне осознать пустоту своего бытия.
А еще меня посещают какие-то навязчивые идеи. В общем, пойду я спать от греха подальше.



Замечательная песня.

@темы: Never knows best, Праздность, Музыка, Чревоугодие

---

Вот так вот мечешься, как загнанный зверь, не можешь понять, кому можно верить... В итоге теряешь всех.

@темы: Важное, Праздность, Зависть

---

Осколки.

Знаешь... Наверное мы так и будем бегать кругами. Ты забываешь меня, я забываю тебя. А потом снова бросаться в бездну каких-то вроде бы фальшивых чувств и снова и снова падать к твоим ногам... Точнее рядом с тобой. И... Наверное, это любовь. Вот так вот, раз или два в месяц обмениваться пустыми "Я тебя люблю" или "Я хочу быть с тобой", а потом изредка, может в набитом автобусе с запотевшими стеклами вынуть наушник и на секунду задуматься: "А может и правда люблю?"
Да знаешь, наверное любви не бывает, мы вдвоем в это верим, и все равно зачем-то остаемся рядом, находясь так далеко друг от друга. Знаешь, когда-нибудь я прерву эту цепь, и... Все же ощущу тепло твоей руки, посмотрю в твои глаза. Почему-то с тобой мне хочется быть просто наивной. И все, с кем мы пытаемся быть, уходят на задний план, ты рассказываешь мне, я рассказываю тебе, и почему-то мы даже друг друга не ревнуем... Наверное потому, что знаем, что вскоре они все исчезнут с нашей дороги, и в углу монитора снова засветится желтый квадратик. "Привет, любимая..."
Вот так и живем, воспоминаниями, обрывками мыслей... Сколько времени прошло? Год? Два? Мы ужасно изменились, но почему-то внезапно снова начали общаться после долгого перерыва. И мне не нужно врать тебе, ты принимаешь меня такой, какая я есть, пусть даже многого обо мне не знаешь... Но у нас впереди целая вечность, верно?
И скоро ты снова появишься в сети, и я снова буду улыбаться, пялясь в монитор. Как дура. Да, ты делаешь меня идиоткой, Акено-сан. Идиоткой.
Эта запретная любовь (или как это вообще называется?) она... Иногда дает мне силы жить. Осознание того, что у нее нет прошлого, нет будущего, да ее и нет... Но в таких разрывах материи она проявляется, светится красноватым светом аварийных ламп, светом последней надежды... Никто не знает тебя в моем мире. А в твоем никто не слышал обо мне. Но... Не бросай меня, хорошо?

@темы: Блуд, Зависть

---

@темы: Гнев, jpg

---

Я режу вены...Время вспять!
И нет душе давно покоя...
И раненного сердца не унять -
Добить, пока еще живое...(с)

@темы: Стихи, Цитаты

---

01.11.2010 в 17:38

Пишет  AndoDaisuke:

Ладно уж. Кто-то давал мне, но не помню кто -__-
"Правила таковы: вы отмечаетесь в комментах, и я называю 3 вещи, которые вы, по-моему, умеете хорошо, в ответ нужно написать пост, где прокомментировать это мнение или опровергнуть его, а также от себя написать о 3 вещах, которые вы НЕ умеете"...

По мнению [Hloya]
1. Петь;
Ну не умею, но учусь.
2. Трещать без умолку;
Вот чего не умею, того не умею...о_О
3. Любить родителей ^__^
Да, особенно мамочку...^_^

По мнению AndoDaisuke
1. Казаться довольно странной.
Мда, возможно это и так, не видела себя со стороны, но должно быть правдой.
2. Придумывать какую-то новую тему, над которой все будут ржать.
Да, гениальные хитрые планы, такие гениальные и хитрые.
3. Не выглядеть тупой пиздой!
Ну это, я думаю, без комментариев.

Я не умею:
1) Веселиться. (с) - Луня.
2) Нормально улыбаться.
3) Решать задачи по химии.

@темы: Флешмобы, Зависть

---

Малышу так мало лет, и кто-то должен дать совет! Или всё это узнает это он на улице:
Про бомжей, про проституток, про арест 15 суток, про веселые сеансы некромантии...

Мда, отличное начало отличного дня: "А что вчера было?"
И отличное продолжение: "Аа, вспомнила. Ой {censored}..."
Вроде бы и не пили, но как все припомнишь с подробностям, понимаешь, что лучше бы мы пили. Песни про древесину, разврат, разврат, РАЗВРАТ, сеансы спиритизма, хлебушек с вареньем.
Дьявол, надо завязывать, особенно с развратом. Это ж до добра не доведет.

Древесина, древесина летом и в мороз...

Какбэетооновот.

@темы: Гнев, Зависть

---

Мое метро. Глава 1, продолжение.

Спортивная выглядела весьма противоречиво. На первый взгляд, по сравнению с Гагаринской и ее мозаиками и колоннами с выступами, она выглядела какой-то простой. Но с другой стороны, она казалась намного просторнее, колонны классической угловатой формы создавали ощущение какого-то спокойствия, светлая цветовая гамма казалась уютной, а под потолком горели самые настоящие лампы! Павел никогда не видел света, помимо красных аварийных огней на своей станции. А здесь пусть тусклый, но белый свет, без примесей различных цветов, не вселяющий тревогу и безнадежность... Вдоль краев платформы стояли столы, лотки, коробки, около них суетились люди, одни продавали, другие покупали... Ближе к концу стояло небольшое количество палаток, пара из которых выполняли роль гостиницы, а остальные были жилыми. На станции было очень много людей, что смутило, удивило и немного озадачило Павла. На Гагаринской, пусть она и входила в состав самых пригодных для жизни станций, никогда не было такого количества народу. Генератор на ней вышел из строя, поэтому горело только аварийное освещение, так что ее можно было принять за вполне обычную станцию. Павла иногда посещала мысль, что если уж Гагаринская находится в таком состоянии, то что происходит на Кировской, Российской...
Отец и его команда направились в сторону палаток. Там их встретил весьма красивый молодой человек: на вид лет тридцать, высокий, светловолосый, с правильными чертами лица. Капитан Соколов принялся оживленно что-то с ним обсуждать, а Павел все стоял и пытался охватить взглядом как можно большее пространство неизведанной станции, все казалось новым, интересным и достойным изучения. Отец окликнул его и поманил рукой.
- Вот, знакомься, это Дмитрий. Он тебе все расскажет. А нам нужно двигаться дальше. - Блондин чуть кивнул головой и уголок его рта плавно пополз вверх. Отец приподнял руку вверх, развернулся и зашагал по платформе вместе со своим отрядом. Павел провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись в темноте туннеля, унеся за собой последние ориентиры его в этом мире. Теперь он остался один, на незнакомой станции с незнакомым человеком и без каких-либо инструкций. Это как идти на ощупь в темноте, в запотевшем противогазе и костюме химзашиты - вроде как должен и сам сориентироваться, а не можешь. И эта собственная беспомощность жутко раздражает и, плюс ко всему, превращается в омерзительную рекурсию - чем больше ты ее ощущаешь, тем больше она становится.
- Что ж, ты, я так понимаю, Паша?
- Павел.
- О, даже так, в таком случае, приятно познакомиться. Что ж, Павел, пройдемте в "кабинет", - светловолосый саркастично указал на палатку, - для переговоров. - Павлу не очень понравилась такая интонация, казалось, что Дмитрий насмехается над ним и относится к нему несерьезно. А это он не любил больше всего, ведь к детям, да и к подросткам всегда относятся предвзято, не воспринимают всерьез... Павел с угрюмым видом протиснулся в палатку и присел на одну из двух стоящих в ней раскладушек.
- Well, Павел. Насчет вашего поручения вы, я так понимаю, еще ничего не знаете? - не дожидаясь ответа, Дмитрий продолжил, - Суть его состоит в том, чтобы доставить одну вещь на вашу станцию, то есть Гагаринскую. - Голос его звучал мягко, а вежливая и культурная речь ласкала слух. Павел даже поймал себя на мысли, что антипатия к этому человеку постепенно исчезает. Он кивнул. В голове крутился вопрос, почему именно он должен был это сделать, но внутри ощущалось это хрупкое чувство равновесия, что одно неверное слово может разрушить все его мечты...
- И... Что это за вещь?
- Пока что тебе не обязательно это знать. Суть в том, что... - Дмитрий замялся. - Она исчезла...

@темы: Гордыня

---

Мое метро

Глава 1. Продолжение.

***
Чайник засвистел, и казалось, его свист огласил добрые полстанции. Хотя станция была не очень большой, как и все станции Самарского метро, так что Павел поймал на себе всего несколько равнодушных взглядов, повернувшихся скорее не из любопытства, а от неожиданности. Перестав быть объектом всеобщего внимания он налил чай в старую алюминиевую кружку и сильнее закутался в рваный тулуп. Гагаринская находилась в меланхоличном состоянии вечернего умиротворения, казалось, что вот-вот где-то вдалеке должен блеснуть алый закат, о котором было написано во многих стихах. Что такое закат, Павел в принципе понимал, знал, что это солнце прячется за горизонт, что все озаряется красным светом, но вот о том, что такое горизонт, он понятия не имел. Да и вообще не мог себе представить такую картину, ведь ничего кроме красного тревожного, ставшего привычным, света аварийных ламп его глаза не наблюдали. Говорят, что на Спортивной освещение хорошее, важная торговая станция все-таки... Хотя они просто везунчики. Оказались в альянсе центральных станций метро, вот им и свет и вода и прочие почести. Хотя жителей на ней было крайне мало, ведь станция была ближе к поверхности, чем все остальные. Павел вообще не понимал, что привлекает немногочисленных жителей Спортивной, ведь она годилась только для торговли и ночлега, а так... Фон и множество челноков. На Российской в прошлом тоже было много света, если верить старикам. Хотя кому он там сейчас собственно нужен? Как самая молодая станция, она была снабжена только одними гермоворотами, поэтому из тоннеля к так и не достроенной Алабинской постоянно что-то лезет. Им бы только выжить и похоже, что неважно, какой ценой...
- Паша! Привет! А ты чего один? - К Павлу легким бегом приблизилась девушка шестнадцати лет, худощавая и со светлыми волосами. Несмотря на ее болезненный вид, она открыто и искренне улыбалась.
- Привет, Ань. Ты же знаешь. - Покосился парень в попытке скривить улыбку.
- Ну ты не против, если я с тобой посижу? А то мне скучно...
- Ладно, сиди. - Вздохнул Павел, наливая чай во вторую кружку и пытаясь сделать радостный вид. Как же он устал от этой жизни и этой станции. Каждый день одно и то же. Казалось, что в книжках, которыми с половиной станции делился Анатолий Васильевич, были просто сказки, которые вообще никакого отношения к реальности не имеют.
Анатолий Васильевич был самым старшим человеком на станции. Наверное, на каждой станции был такой старик, который помнил еще те времена, когда люди господствовали наверху, а не вели образ жизни червей. Он постоянно рассказывал, какого оно было - жить на поверхности. Иногда у Павла закрадывалось подозрение, что старик знает все или он просто сумасшедший. Но если Павел больше склонялся к первому, то добрая половина станции думала иначе. Метро, место, где всех, кто знает много, принимают за безумцев.
- А знаешь, - вывела его из раздумий Аня, - я у Анатолия Васильевича сегодня была. Он мне интересную историю рассказал...
- Опять байки про призраков? - Недоверчиво протянул Павел.
- Нет. Ты не слышал о... Стае?
- Какой еще стае?
- Говорят, в нашем метро есть группировка людей. Причем простых людей, таких же как мы с тобой, такого же возраста... Только они не живут ни на одной из станций. Они путешествуют по всему метро...
- Чего по нему путешествовать? - усмехнулся парень. - Девять станций и все по прямой линии. Российская закрыта, а Юнгородок... Ха-ха три раза. В итоге семь.
- Ну не скажи. В туннелях куча дверей, кто знает, куда они ведут...
- Идиотизм.
- Пашка! - С какой-то осуждающей обидой воскликнула Аня. Внезапно с другого конца станции донесся женский голос, окликнувший ее. Девушка наскоро попрощалась и побежала помогать матери. Павел погрузился в раздумия. Идиотизм полнейший, это верно. Но... В голове вдруг возникло странное желание, а точнее догадка: "А что, если Стая правда существует? И наше маленькое метро не так просто, каким кажется на первый взгляд? Возможно, это дорога к свободе..." Павел помотал головой. Дурацкие мысли, видимо, это недосып. Нужно больше спать, однозначно. Только вот как тут поспишь - Анатолий Васильевич то книгу интересную подкинет так, что оторваться не можешь до тех пор, пока не поймешь, что пролежал с ней всю ночь, а вокруг палатки становится все ярче свет аварийных ламп - "утро" наступает. Иной раз расскажет байку да такую, что либо думаешь полночи, а остальные полночи во сне попадаешь в похожие ситуации, либо вообще уснуть не можешь, лежишь в оцепенении и прислушиваешься к каждому шороху - страшно. Вообще, если бы не Анатолий Васильевич, то он бы здесь совсем с тоски помер, так хоть жизнь интереснее кажется.
Посидев еще немного на платформе и понаблюдав за людьми, которых становилось все меньше, Павел привстал так, что затекшие колени едва-слышно хрустнули, и нырнул в свою палатку. Уснул он на удивление быстро, хотя перед сном и думал о загадочной Стае.

***

- Паша! Ну чего же ты разоспался! Вставай давай! - Странно. Обычно Павел поднимался сам, да притом весьма рано, по сравнению с остальной станцией, если вообще, конечно, спал. Голос матери поначалу трудно воспринимался и парень не сразу осознал, что происходит, и где он находится.
- Да ну вставай же ты! Как сова, ей-богу! - Шутливо и более отчетливо донесся задорный женский голос. Сов еще маленький Паша видел в книжках, но их большие глаза и причудливые клювы пугали его.
Мама. Она казалась такой несчастной... Когда все произошло, она была такой молодой, всего лишь третий десяток шел, жизнь только начиналась... Иногда она рассказывала о том дне. И как они с подругами поехали на рынок. Как завыла сирена. Как люди бежали, словно корабельные крысы со своего чертового Титаника, который сами же и построили и сами потопили. А потом рассказывала, как по счастливой случайности они встретились с отцом на Гагаринской. "Я знала его еще там, на поверхности. Мы с ним пару раз виделись в компаниях, и вот, повезло. Единственный, наверное, кто выжил из всех, кого я знала..." На этом моменте мать вытирала слезы и на весь оставшийся день становилась мрачной и тихой. Грустная она была. Под голубовато-серыми глазами давно образовались мешки, на лице было множество морщинок, да и от всего ее образа исходила невероятная усталость. Павел любил ее и сестренку младшую тоже любил. Правда это скорее было похоже на привязанность, чувство долга перед ними, долга и заботы.
- Паш, отец по делам собирается на Советскую, а со Спортивной что-то сюда нужно принести, ты не сходишь с ним? Хотя я волнуюсь, но говорят, ты взрослый уже... Я ведь не замечаю, как вы растете... А, Паш, сходишь? - Ха! Она еще спрашивала! Давней мечтой Павла было хотя бы недалеко уйти за пределы этой чертовой станции! В дозор его не брали, а на другие станции и подавно. А здесь такая возможность: на саму Спортивную попасть!
- Конечно, мам.
- Тогда собирайся, они через час выходят. - Он бросился к рюкзаку, который отец принес ему из одного из своих походов. Папа вообще издавна готовил его к суровой жизни в метро, учил разным приемам и хитростям, которые могут пригодиться. Сам он редко сидел в дозоре, он был одним из помощников Комменданта, главенствующего на Гагаринской, и постоянно ходил в различные "командировки" на Советскую, Спортивную, Московскую и иногда даже Кировскую. Но после Кировской отец приходил совершенно опустошенный, подходить так близко к Юнгородку... Хотел бы Павел видеть людей, что живут на Кировской. Хотя что такого страшного в этом Юнгородке? Подумаешь, станция на поверхности... От такого сарказма в мыслях Павлу даже стало противно. С другой стороны, Кировская была одной из самых глубоко заложенных станций, гермы там были прочные, так что безопасность обеспечить было нетрудно.
- Собрался, герой? - в палатку заглянуло небритое суровое лицо отца.
- Да, служу Советскому Альянсу!
- Союзу, балбес. Нам бы за такие ошибки в школе по шее надавали. И кол в журнал. Ру-учкой! - Отец попытался подделать строгую интонацию школьных учителей, но Павел не имел возможности оценить, так как с трудом представлял, кто это такие, и что такое этот Советский Союз. Просто видел фразу в одной из книг, вот и заучил...
- Тогда выдвигаемся, времени мало. - Поторопил его отец. Павел без промедления застегнул тулуп и, накинув на плечи рюкзак, вышел из палатки. Снаружи их ждало еще два таких же здоровых и крепких мужика, как и его отец.
- Ну что, двигаем? - Осведомился командир отряда, которого Павел привык называть просто "папа".
- Гоу! - Выкрикнул странное, непривычное для слуха слово один из них.
Когда отряд зашагал к краю платформы, Павел заметил мать, стоявшую у палатки и с тоской смотревшую им вслед. И пусть она отчаянно пыталась скрыть беспокойство, на ее лице оно отражалось как можно более отчетливо. Твое творение, твой цветок, который ты вырастил в абсолютной темноте таким трудом... Такое вообще возможно - вырастить цветок без света?! А теперь его просто подвергают такой опасности, в которой, казалось бы, ничего страшного... Просто растение помещают в коробку с миллионами гусениц.
Парень быстро развернулся, подбежал к ней и обнял, а затем, бросив на бегу: "Пока, мам!" Догнал свой отряд. Отец кинул на него неодобрительный взгляд, такое проявление чувств он почему-то счел проявлением слабости.
Команда спустилась на пути и зашагала по рельсам в сторону Спортивной. Тьма постепенно сгущалась, и вскоре Павел почувствовал, как закончилась жилая станция и начался холодный, темный, безжалостный перегон.
Он шел впереди, рядом с отцом, отставая от него всего лишь на полшага. Чуть позади шел еще один, и замыкал их "строй" самый крепкий из мужчин. Бородат и суров, он напоминал лесников из сказок, которые Анатолий Васильевич либо рассказывал, либо предоставлял в виде небольших потрепанных книжек. Калаши всех троих взрослых членов отряда поблескивали в несильном свете, шедшем от фонаря на каске отца.
- Пап... Э... Командир, а что мне нужно будет делать? - Нарушил тяжелую тишину, на фоне монотонного гула шагов, Павел.
- Узнаешь. - послышался холодный голос, уползающий по стенам тоннеля куда-то вдаль.
- Лех, а чего у тебя малой без оружия-то? - С усмешкой спросил тот, что без бороды.
- Сейчас обойдется. На обратном пути получит. - Отец был равнодушен и спокоен. Павлу казалось, что эта троица была вовсе не людьми, а мифическими атлантами из книг, только эти не небо держали, а себя в руках. А вот ему самому было дико не по себе, и он ничего не мог с этим поделать. Тоннель, казалось, не собирался заканчиваться, хотя был всего полтора километра в длину. Чтобы как-то отвлечься, Павел принялся вглядываться в оружие. В нем он понимал немного, хотя много читал. За спинами мужиков он разглядел обыкновенные Калаши, а вот у его отца кажется был АКМ, причем выглядел он гораздо лучше старых побитых орудий напарников. Ствол был начищен и блестел хитрым вороным блеском, готовым немедленно пуститься в бой и расстрелять всех, кто встанет на пути у хозяина.
Мама говорила, что в детстве хотела щенка, а вот Павлу всегда хотелось иметь собственное оружие, верного друга, который будет защищать и помогать во всех опасных и трудных ситуациях. Вдалеке замелькали тусклые огни, затем они становились все ярче, и наконец стал отчетливо виднеться дозорный пост. В лицо резко ударил свет прожектора и послышался крик: "Стой, кто идет?!"
- Свои! - Пробасил отец.
- Кто свои?!
- Отряд с Гагаринской! Да убери ты свою сраную лампочку! Ничерта ведь не видно! - Прожектор отвели немного в сторону и из темноты, украшаемой плясавшими перед глазами цветными пятнами, к ним приблизился человек в камуфляже. Форма была целая и почти без грязи и повреждений. Павел даже немного позавидовал. Он бы тоже хотел ходить в дозоры, участвовать в войнах, носить красивую форму, стрелять из хорошего оружия, иметь уважение, а может даже выбираться на поверхность вместе со сталкерами.
- А, это вы... Здравия желаю, капитан Соколов!
- Здравствуйте... - Слегка рассержено пробормотал отец. Отряд тут же пропустили на станцию, тщательно подавляя свой виноватый вид, и перед глазами Павла предстало то, что он так давно хотел увидеть - Спортивная.

запись создана: 20.10.2010 в 22:19

@темы: Гордыня

---

Мое метро

Глава 1. Начало.

В вагоне было пустовато, люди сидели друг напротив друга и угрюмо прятали лица в воротники, в шарфы. Странно, на улице было не так холодно, но все уже старались спрятаться, отгородиться от этого мира, закутаться в свой драповый или баллониевый кокон и сделать вид, что никого и ничего не знают. И лишь несколько человек освещало этот вагон своим присутствием, ближе к его концу на сидении расположилось три девушки. Молодые, всем лет по двадцать, свежие, красивые и смеющиеся. Они словно ловили волну улыбок и передавали ее друг другу: вот блеснули одни белые зубы, а в следующую секунду уже другие. Казалось, это просто маленький мальчик стоит в центре вагона и играет в солнечных зайчиков с помощью маленького карманного зеркала. Девушки оживленно обсуждали какой-то нашумевший фильм, споря, но излучая максимальную доброжелательность. Люди напротив изредка бросали на них взгляды, которые выражали то ли равнодушие, то ли осуждение, то ли и вовсе презрение. Но похоже, дамы совсем этого не замечали и продолжали свою беседу в неизменном позитивном ключе.
Вот, двери вагона захлопнулись за спиной Оли, одной из девушек и станция Кировская приняла их в свои объятия. Пустая, без колонн, но с людьми, снующими в разные стороны. Девушки проследовали к выходу и поднялись по одной из лестниц, которая выходила прямо ко входу на рынок. Осенний ветер носился по городу, подгоняя желтые листья, словно пастух. Никогда еще не было настолько красивой осени: дождливой, серой, полной ярко-желтых пятен. С неба накрапывал небольшой дождь, поэтому Катя, одна из подруг, натянула на голову капюшон, а Наташа крепче сжала в руке сложенный зонтик, готовясь раскрыть его в любой момент и не давая застать себя врасплох.
Не так далеко от входа стояли палатки с дисками, и компания направилась прямиком к ним. Кутаясь в легкое пальто, Оля стала рассматривать цветные коробочки. Вокруг сновали люди, отовсюду слышались крики, продавцы яро пытались кому-нибудь навязать свою продукцию. Сквозь запах мокрого асфальта и озона чувствовался запах дыма и шашлыков. Совсем близко играла веселая музыка.
- Девчонки, смотрите! - Катя держала в руках небольшой прямоугольник и смотрела на него с восхищением. На нем красовались буквы: "Людвиг Ван Бетховен."
Оля любила классическую музыку, и только одно ее не радовало: классика - это модно. Любой мог бы сказать, что он любит классику, и назвать пару композиций Бетховена или Моцарта. Наверное, Катя не была одной из этих притворных поклонников, но Оля никогда не замечала в ней такого трепета и понимания, с которым она сама любила слушать великих композиторов. В Кате скорее присутствовал какой-то фанатизм, нежели истинная любовь.
А сама Ольга, впрочем, пришла сюда вовсе не за этим. И ее взору как раз предстала та самая цель, ради которой она приехала на рынок. В самом углу лежала пластиковая продолговатая коробочка, а на ней аккуратными буквами написано "Сплин". Название любимой группы. Девушка перевернула диск, а на обратной стороне список всех-всех песен... Такое счастье захлестнуло, это же много часов наслаждения хорошей музыкой! Минуты две Оля стояла и завороженно, жадно вчитывалась в каждую букву... Из этого транса ее вывел резкий толчок в бок, отчего пришлось сделать несколько шагов назад и налететь на кого-то спиной. Осмотревшись по сторонам, Оля увидела небольшую группу людей, которая бежала куда-то с ошеломительной скоростью. Пробегая мимо нее, они успели отдавить ей ноги и еще пару раз толкнуть. И стоило наверное возмутиться на этот счет, но что-то в этих людях было не так... Их взгляды были наполнены страхом. Вдруг не так далеко появилась еще группа людей, на этот раз уже чуть больше предыдущей. И с такими же загнанными взглядами. Самое поразительное, что их становилось все больше. Оля бросила непонятный взгляд на подруг. Наташа стояла побледнев и смотря на экран своего мобильного. Внезапно напряженный осенний воздух прорвал дикий, душераздирающий вой. Катя едва слышно прошептала: "Тревога..."
Тело словно пронзило иглами, сердце сжалось в ледяной комок и провалилось куда-то в желудок. В глазах на секунду потемнело, а когда зрение и нормальное дыхание восстановились, лица подруг уже были отсечены бегущей толпой, неуправляемым стадом Homo sapiens'ов...
Оля сама не заметила, как потеряла контроль над своим телом, теперь ее несла толпа. Собственная неуправляемость вселяла чувство беспокойства, дышать было тяжело, а барабанные перепонки ныли от вопля сирены. Под носок сапога попался то ли камень, то ли чья-то брошенная сумка, то ли упавший человек... Но Оля споткнулась и полетела куда-то в сторону. Больно ударившись о землю, она попыталась встать, и это удалось только с помощью больших усилий. Девушка упала в проем между лотками и оказалась на второй линии, откуда почти все люди уже перебежали на первую и направлялись ко входу в метро. Ольга бросилась бежать в ту же сторону, но только параллельно безумной толпе. Сапоги без каблука мягко ложились в лужи: шлеп, шлеп, шлеп... Глаза смотрели на небо, светло-серое, местами чистое, местами затянутое тучами. Оля как-будто знала, что никогда больше не увидит его. Свернув налево, девушка оказалась у входа в метро. Разум отказывался воспринимать происходящее, сейчас ей скорее управлял инстинкт, внутренний голос, который кричал: "Выжить!" Мрамор, ступеньки, турникеты, эскалаторы... Платформа пустой Кировской была заполнена людьми. Плакали дети, девушки, многие просто сидели с отчужденным видом, многие успокаивали окружающих, говоря об учениях. Где-то мелькали слезы, кровь... И воздух был насквозь пропитан страхом, и у этого страха пока еще не было того горького привкуса отчаяния, который только предстояло познать всем, кто здесь находился.

@темы: Гордыня

---

20.10.2010 в 14:00

Пишет  Diary best:

Конкурс на лучшую запись месяца!

Пишет  Джек-с-Фонарём:

Успеть.
Как-то очень давно мне задали вопрос - мол, а что бы ты сделал, если узнал бы, что через неделю двинешь коньки?
Я уже тогда не был любителем рассуждать о подобных темах, но почему-то задумался. И оказалось, что за последнюю неделю жизни можно успеть уйму важных и неважных вещей, глупых и нужных. Мы насчитали штук двадцать важных - неплохо для срока в семь дней, согласен.

Но к черту болтовню о смерти. Потому что я вот вспомнил об этом разговоре, и понял - важно не то, сколько можно успеть сделать, а то, что я никогда бы не успел сделать за неделю.

Я не успел бы, вдрызг пьяный, петь в каком-нибудь дублинском караоке-баре, с пустой бутылкой чужого виски в руке, петь что-нибудь безнадежно русское, какого-нибудь фолкового "Лорда Грегори" на мотив "Greensleeves", и чтобы завсегдатаи-ирландцы подпевали, абсолютно не зная слов, но до неприличия душевно.

Я не успел бы целоваться под проливным дождем, как мечталось лет в четырнадцать и до сих пор; самым банальным образом - оба мокрые насквозь, ошалевшие от стен воды по все стороны от нас, соль на губах и теплые руки, волосы щекочут лицо; люди вокруг бегут под козырьки, прикрываются пакетами и сумками, в панике раскрывают зонты - а мы стоим на улице посреди грома и водопада и целуемся, молодые счастливые придурки, уже не видя ничего из-за заливающей глаза воды, но ощутимо чувствуя, что в этом большом тонущем городе нет никого, кроме нас двоих.

Я не успел бы станцевать где-нибудь на хоповском баттле; предварительно истрепав все нервы в решето и несколько раз почти передумав, чтобы потом вдруг выйти и понять, что зала больше не существует, есть только я и музыка; вспомнив в последний момент все связки и попадая в бит сердцебиением; танцевать для себя и улыбаться; а потом закончить и увидеть, что улыбался не только я один.

Я не успел бы в каком-нибудь малознакомом городе бежать со всех ног на последний троллейбус с компанией людей, знакомых мне часов шесть от силы; в кармане у меня только восемь рублей и подозрение, что мне этого не хватит; мы плюхаемся на заднее сидение с рюкзаками и гитарами, и сваливаем в кучу всю имеющуюся мелочь, чтобы заплатить за проезд - кондуктор ругается, мы дурачимся, а мне хорошо, черт; и в этот момент я как никогда верю в судьбу и в неслучайные встречи; конечная троллейбуса, мы не знаем куда идти дальше, и решаем идти на закат.

Я не успел бы играть в крестики нолики на песке какого-нибудь Золотого берега или Гавай, прямо на границе голубого океанского простора; я играю с пройдохами-серферами, загорелыми и хитрыми как тысяча бесов, моя холодная бутылка апельсинового сока против их браслета с ракушками и амулета с акульим клыком; опять проигрываю, ради смеха мне дают встать на доску - меня сбивает первая же волна и я мешком валюсь в воду; хохот с берега, белые зубы и белое солнце, играющее на моей мокрой перепуганной физиономии; выползаю на берег и мне дарят браслет с ракушками - мол, заслужил.

Я не успел бы наконец выпустить свой сборник стихов, презентовать его в каком-нибудь крошечном арт-кафе, бояться, что не придет никто; и в результате увидеть, что не всем нашлось места. Оглушенным и глупо улыбающимся сесть читать избранное из свежей, пахнущей типографской краской книги; смущаться и запинаться, мучительно краснеть - а потом заметить, что люди слушают твои стихи, затаив дыхание, что им правда нравится, а в углу, будто не причем, сидит твой главный критик, рассматривает интерьер и едва заметно усмехается в твою чашку кофе.

Я не успел бы завести себе огромного пса - дога, мастифа, или может быть снова ротвейлера; вырастить его ленивой добродушной скотиной, абсолютно не годящейся для охраны, бороться по утрам за подушку и вместе шугать голубей в городском парке, прятать от него свой завтрак и отпихивать задницу, загораживающую телевизор; придумать ему как минимум три клевых имени, так и не суметь выбрать лучшее и звать его просто "чувак" или "ну и где опять мои тапки!?"

Я не успел бы встретить новый год под снегопадом где-нибудь на огромной городской площади - вокруг куча счастливых людей, все кричат и обнимаются - абсолютно незнакомые друг с другом люди; и к ощущению праздника добавляется чувство, будто кончилась война; пахнет порохом и морозом, снег падает ресницы и тает на языке, как в детстве; рядом пролетает снежок; компания, человек десять, лепят снеговика - ты идешь к ним, шаря в рюкзаке и думая - что бы предложить вместо морковки.

Я не успел бы застать рассвет на крыше высоченного нью-йорского небоскреба; небо наливается бирюзовым, но внизу еще гораздо больше фонарей-звезд, чем вверху; термос уже почти остыл, вечеринка кончилась, кто-то рядом спит на расстеленном пледе, а ты с красными глазами сидишь на самом краю и смотришь на просыпающийся огромный город далеко внизу, и дует ветер - только в такой час он пахнет почему-то не дымом и бетоном, а дождем и дикими травами.

Величайшее благо это мира - то, что мы редко когда умираем через неделю. И то, что мы можем успеть за жизнь, гораздо важнее и круче всей болтовни о несбывшимся. Поэтому в часы, когда мне особенно грустно, я вспоминаю вкус ирландского виски, которого никогда не пил, соленую прохладу весеннего дождя, лихую резкость хип-хоповских битов, дребезжание старого троллейбуса, теплоту австралийского песка, запах типографской краски, шелковистую шерсть пса, запах фейрверков и хвои и стальную красоту нью-йорского рассвета.
И когда я понимаю, что это лишь малая часть несделанного, несвершенного, грядущего, осуществимого - в квартире становится тесно от расправленных крыльев.

(свое)

Не Бест? Пришли лучше!

@темы: Цитаты

---

Повеселило.

"Буддист: Может его мать превратилась в того ребенка или в ту мышку...
Христианин: Люди - не мыши. Они не могут ни во что превращаться.
Б: Твоя религия деперессивна.
Х: Даже песнопения?
Б: Нет, песнопения ничего."

@темы: Алчность, Гнев

---

Она как солнца свет,
Ей девятнадцать лет,
И снег белее мела.
Война со всех сторон,
А я опять влюблен,
Ну что ты будешь делать...

Я встретила совершенство. Идеального человека. Неприкасаемо прекрасного, от кончика носа до больших пальцев ног.
Ну вообще-то ей 20 и она актриса. Я увидела ее на сцене в театре и просто глаз не могла отвести. И да, именно влюблен, без желания заполучить, опошлить, просто дикая жажда увидеть ее еще раз.

@темы: Праздность, Зависть

---

"Чтобы закончить поход, нужно перестать идти."

Если хочешь стать достойным Бегущим - беги. Не останавливайся, просто переставляй ноги, шаг за шагом, раз-два-три-четыре... И вот, дыхание подводит, отдышка начинает душить, но ты снова делаешь глубокий вздох, и открывается второе дыхание, третье... Раз-два-три-четыре... Беги, сожми в руке кулон, что висит на шее, и беги, беги, чтобы не замерзнуть, беги, чтобы успеть, беги, чтобы выжить. Но ни за что не останавливайся, помни свою цель. Кроссовки, рюкзак и капюшон, что закрывает твои глаза от любопытных взглядов прохожих - больше тебе ничего не нужно. Движение - это жизнь, только загнанные звери прекращают сопротивление. Ощути в себе силу Бегущего и ты больше никогда не будешь жертвой.
Но не забывай:
Только ты решаешь, когда прервать свой путь. Ты или смерть...

@темы: Never knows best, Праздность

---

" - Люблю я вашу религию! Для блаже-е-енных! Непорочное зачатие, воду в вино... Это прямо как Гарри Поттер! Но бонусом идет геноцид и дерьмовый христианский рок!
- Первое знамение - это когда такие праведные христиане, как я, воспарят на небеса!
- Воспарят?! Теперь вы еще и летаете! Надеюсь, я не пропустил сцену, в которой трое китайцев дарят духи этому звездному ребенку... "

@темы: Алчность, Гнев, Цитаты